Статьи

Интервью с Кормышевой Элеонорой Ефимовной

Головачев Валентин Цуньлиевич, Кормышева Элеонора Ефимовна, Смагина Евгения Борисовна

Востоковед, египтолог, археолог. Доктор исторических наук (1996, «Храмовые культы Мероэ. Исследование в области религии древнего Судана»), профессор, главный научный сотрудник Отдела истории и культуры Древнего Востока ИВ РАН.

Вопросы фонетики и лексикографии языка христианской Нубии

Смагина Евгения Борисовна

«Возьми себе глаз Хора» (к вопросу о ритуальном значении списка жертвенной пищи)

Кормышева Элеонора Ефимовна

Кому служили нубийский наемник Чехемау и военачальник Несумонту?

Лаврентьев Николай Вадимович

Заметка о лодке в изобразительности дофараоновского Египта: «метафорический концепт» или транспортное средство?

Прусаков Дмитрий Борисович

Лягушка в египетских вельможеских гробницах эпохи Древнего царства: сакральный символ или типичный обитатель нильских топей?

Волович Анна Юрьевна

Согласно мировоззренческим представлениям древних египтян, гробничные сцены являются изображением мира, в котором пребывает Ka («двойник») усопшего, и который включает в себя лишь то, что имеет значение для владельца гробницы, и что последний считает для себя важным. Руководствуясь этой предпосылкой, автор рассматривает в статье вопрос трактовки изображений лягушки, присутствующих в нескольких вельможеских гробницах Древнего царства. С этой целью анализируются варианты трактовки гробничных сцен, на которых фиксируется амфибия, выясняется, какое значение — символическое или буквальное — имеют другие представители животного мира, наравне с лягушкой изображаемые в рассматриваемых нами сценах, а также кратко излагаются основные характеристики культа лягушки в Древнем царстве и ранее. В результате автор приходит к следующим выводам. Во-первых, вне зависимости от того, какой смысл — сакральный или бытовой — вкладывается в гробничную сцену, важным является факт присутствия в ней животных и рыб, действительно обитающих в нильских топях. Во-вторых, все сцены, о которых шла речь, относятся к т. н. сценам повседневной жизни, главное назначение которых — обеспечение хозяина гробницы обильными подношениями. Для этого необходимо максимально точно зафиксировать и момент их приобретения. Поэтому в отношении всех изображаемых в этих сценах животных был важен именно ареал обитания существа, а не факт их сакрализации. Следовательно, можно заключить, что лягушка в данном случае изображена как типичный обитатель нильских топей. Кроме того, можно предположить, что в период Древнего царства ее почитали не только как сакрализованное существо или воплощение богини Хекет, но и как амфибию со своей средой обитания.

Загадки додинастической петроглифики с поправкой на климат и гидрологию: лодки (и реки?) в верхнеегипетских восточных вади

Прусаков Дмитрий Борисович

Доисторические наскальные рисунки больших лодок в вади центральной части Восточной пустыни Египта разделили исследователей на две группы с принципиально разными взглядами на их происхождение и культурную принадлежность. Одна (П. Червичек и др.) настаивала на «религиозном» (культовом, магическом и т. п.) характере этих изображений, относя их к местным традициям, но фактически отрывая от реальной действительности, прежде всего на том основании, что лодки якобы никак не могли очутиться в пустыне на расстоянии во много десятков километров как от Нила, так и от Красного моря. Другая, придерживавшаяся идей У. М. Флиндерса Питри, видела в этих петроглифах суда некоей заморской «династической расы» завоевателей Египта, объединившей страну под своей властью. Данная гипотеза, когда-то отвергнутая большинством археологов и египтологов, в последнее время приобретает все новых сторонников; она предполагает, наряду с прочим, что в ныне сухих руслах верхнеегипетских Вади Хаммамат и Вади Баррамийа, по которым пролегают одни из кратчайших путей от красноморского побережья к Нилу, в период древнейших «лодочных» петроглифов (V–IV тыс. до н. э.) текли самые настоящие реки. Даже в целом не соглашаясь с «диффузионистской» версией Флиндерса Питри, нельзя игнорировать тот палеогеографический факт, что климат додинастического Египта был очень влажным, отличался регулярными муссонными ливнями, которые в сочетании с геоморфологией (спускающимися с гор разветвленными, огромной суммарной протяженности вади) Восточной пустыни могли только способствовать образованию здесь в указанный период постоянных притоков Нила.

Древность: историческое знание и специфика источника

Колганова Галина Юрьевна, Шелестин Владимир Юрьевич

Статья посвящена организованной Отделом истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН в память о выдающихся ученых-иранистах Э. А. Грантовском и Д. С. Раевском всероссийской научной конференции с международным участием «Древность: историческое знание и специфика источника», проходившей 26–27 ноября 2019 г. в Москве. В ее работе приняли участие (непосредственно или через публикацию статей в сборнике материалов конференции) ученые из Женевы, Москвы, Санкт-Петербурга и Удине. Тематика докладов включала полный спектр направлений по изучению древнего Ближнего Востока и иранского мира, были широко представлены как археологическое изучение региона, так и работа с его письменными памятниками. Конференция показала, что научные методы, предложенные Э. А. Грантовским и Д. С. Раевским еще в 1970-е гг., до сих пор не утратили своей актуальности. Только с помощью междисциплинарного подхода, учитывая весь спектр имеющихся источников, сегодня можно справиться с новыми вопросами, встающими перед занимающимися древним Ближним Востоком и иранским миром историками, филологами, археологами, этнографами и искусствоведами.

Зритель и «Восточный джаз»

Чвырь Людмила Анатольевна

Основа статьи — анализ впечатлений автора от посещения выставки «Восточный джаз» в ГМИИ им. Пушкина осенью 2019 г. Выставка была примечательна многим, но особенно привлекала модным ныне способом показа произведений искусства, намеренно стирающим устоявшиеся границы между жанрами, стилями и направлениями. Здесь оригинальность экспозиции состояла в парадоксальном сопоставлении двух художественных традиций, далеких друг от друга по всем параметрам — хронологически, территориально, этнически, религиозно и культурно. Но главным и интересным было противопоставление двух видов искусств — декоративно-прикладных изделий и станковой живописи. Первые — это артефакты народного искусства Средней Азии XIX — начала XX в. в виде великолепных образцов восточного шелкоткачества на старинных халатах (из частной коллекции А. Клячина); вторые — живописные полотна и рисунки художников-абстракционистов середины XX в. из Европы (из коллекций фонда Ж. К. Гандюра в Женеве, Центра Помпиду и Галереи Ф. Празана в Париже). Выбранные с обеих сторон образцы, расположенные в экспозиции похожими «парами», ярко демонстрировали орнаментальные и колористические аналогии на халатах и абстрактных картинах. Однако замысел устроителей выставки (согласно каталогу) состоял не просто в их сравнении, а в показе разных типов абстракции, одинаково выражающей «идею свободы», которую на Западе часто символизирует музыка джаза. Автор статьи продолжает эту мысль, полагая глубинной причиной этих сходств использование основного («джазового») принципа — импровизации в пределах канона, изначально присущего любой сфере как древнего, так и современного «устного» творчества, не только музыкального, но и визуального.

Гипотеза о «Земле излияния Реки»: к предыстории 1-го порога в контексте гидрологии среднеголоценового Нила. Часть III

Прусаков Дмитрий Борисович

1-й («Сиенский») порог, в древности пограничный отрезок Нила на стыке Египта и Нижней Нубии, никогда не представлял неприступной преграды между двумя странами и при необходимости благополучно преодолевался их жителями не только в обход по суше, но и напрямую по Реке. Наибольшие трудности при его водном прохождении возникали египетским «летом», в сезон минимального уровня Нила, когда, согласно наскальным надписям фараонов на острове Сехель, идущие в Куш или обратно царские флоты удерживались здешними рифами и мелями, что требовало регулярной прочистки пороговых русел. Именно 1-й порог, как один из самых мелководных участков Главного Нила, был выбран британскими инженерами (У. Уилкокс и др.) для крупной («старой» Асуанской) водохранилищной плотины, чье возведение и дальнейшие надстройки привели к сильнейшему затоплению расположенного непосредственно над катарактом острова Филэ с его архитектурными памятниками позднеегипетского и греко-римского периода. В додинастическую эпоху мощный нильский сток, значительно превышавший сегодняшний, вероятно, имел похожий «потопный» эффект на всем протяжении 1-го порога. Согласно археологическим исследованиям, южный край лежавшего у его подножия острова Элефантина в те времена был отрезан и рассечен Рекой на две части, «западную» и «восточную», тогда как свой нынешний облик остров приобрел, повидимому, по окончании «неолитического спада» Нила на исходе IV тыс. до н. э. По моей гипотезе, «эволюция» Элефантины была лишь частью комплексной гидрологической и геоморфологической метаморфозы нубийско-египетского Нила, одним из главных результатов которой стало появление на Реке накануне фараоновской цивилизации знаменитого «Сиенского катаракта».

Страницы:   1    2    3